Реплика

Пожалуй, не умри Блок 90 лет назад, о состоянии поэзии сегодня никто бы не заговорил, так же как о поэтах, которые, осиротев по причине реорганизации Союза писателей, влачат, как кому-то кажется, очень жалкое существование, лишившись положенных им бесплатно бутербродов с икрой и морковного кофе в литературной столовке, но в большей части только одной видимости опеки государства, чтобы прославлять в своем творчестве его незыблемость и великодушие.
Но это вовсе не означает реорганизацию самой поэзии в связи с ее архаической бесполезностью приносить прибыль своим авторам, вопреки экономическим законам выживания, кажущимися неизменными, но не жизни, отвергать или игнорировать которые никто никогда и не помышлял. Если уж человека прибило к этим прекрасным берегам созерцания, то другой дороги он искать для себя не будет и почтет за честь назваться поэтом, не дожидаясь благоволения свыше.
Для него понятие гражданской свободы сообразуется с возможностью излагать свои внутренние порывы, не оглядываясь на покровителей, и самого себя считать центром вселенной, по крайней мере, вершителем собственной судьбы, чтобы ни перед кем не заискивать и не пресмыкаться.
А вспомнили даже не Блока, с его предрекающей будущую человеческую трагедию манерой упрощать мятущуюся в бессмыслице жизнь, а, с чего бы это вдруг, озаботились поиском забаррикадировавшихся от мира денег и наглости власти своими стихами бессеребренников, до которых еще не дотянулись щупальца спрута спецслужб, чтобы и тут контролировать сознание, могущее породить цунами неповиновения одной лишь к месту высказанной фразой или рифмой, чтобы не лишиться в один момент всех своих богатств и мистических достоинств.

подборка

Зачем ты врешь, корреспондент,
Зачем ты врешь, историк бравый,
Возник военный инцидент,
Так кто же оказался правым?

Отштамповал удобный кадр,
Клише навесил многозначных,
Ну кто тебе сказал, что "Град"
Был применен по людям спящим?

Для войн логика важна,
А ты наживы ищешь легкой,
Горит Цхинвал, горит страна
Горит Вселенная, на пленке!

Тебе заплатят, суть не в том,
Что ты продажный и лукавый,
Пропагандистский камертон
С фальшивой клавишей октавы.

Война и честь не совместимы,
Пиар на крови не каприз,
Найди в себе и злость и силы
Не врать с экрана, журналист!


Кавказ подо мною... Год назад.

Кавказ подо мною, стою в вышине,
Там где-то гнездятся селенья абхазов,
Грузины бряцают в заморской броне,
Руины Цхинвала в спецназах,

Отсюда мне моря доносится шум,
Мои там эсминцы в дозоре,
Европу и ту под прицелом держу,
Но все в миротворческой зоне.

Орел почему-то о двух головах
Парит неподвижно со мной наравне,
Недавно мы с ним уравнялись в правах,
Ему - облака, а корона на мне.

В ущелье Кодорском зенитки стоят.
Там ниже палатки и морги,
В надежде наивные беженцы спят,
Простит их, конечно, Георгий.

И Терек свирепый уже укрощен,
И лижет утесы в вражде бесполезной.
Отселе я вижу, грозит Вашингтон,
Но знаю, до выборов он не полезет.



Поговори с народом, Президент.

Поговори с народом, Президент,
Сограждан пригласи на саммит
Тех, кто молчит и не бросает знамя,
Тех, кто рожает для тебя детей.

Кто не сбежал, как крысы с корабля,
А тихо у дворцов твоих спивался,
И обрастал лохмотьями раба
И ненавистью к правящему классу,

Кто, взяв булыжник, не к тебе пошел,
Наслушавшись речей твоих публичных,
А в заводи у стен твоих кирпичных,
Топить национальный свой позор.

Спроси у них, ведь ты же не спросил,
Готовый совещаться с кем угодно,
Но только не с народом тех Россий,
Кто согласился на твою свободу.


Суд Юпитера.

Чтобы вот так по всем каналам,
Вернуть чиновника на место,
И осадить, чтоб понимал он,
Кто из какого сделан теста,

То, что позволено Юпитеру,
Быкам позволено не знать,
А приговор суровый, видимо,
Казнить, помиловать нельзя

Того, кто репликой ответной
Добавил что-то сгоряча,
Посмел различий не заметить
Не попытался промолчать,

На что надеялся, рассчитывал,
Солдат, не знающий устав,
Как обвиняемый в защите
На суд Юпитера предстал.



Я желаю тебе, Москва.

Той безликой, безвольной Москве
Я желаю еще лет на двадцать,
Чтоб Лужков, несменяемый мэр
У руля продолжал оставаться.

Оттеснив в подворотни народ,
Разъезжал бы в своих лимузинах,
Вертикали надменный эскорт
Насаждался бы грубо и зримо.

Чтобы каждый бездомный москвич
Ликовал от величия власти,
Чтоб на уровне кода постичь
Мог себя неустроенной частью.

Чтоб кому-то оваций леса
Над страной, что орлиные перья,
Утверждали бы право решать
За других, за эпоху, за время.

Не такой ты должна быть, Москва,
Этих жутких историй столица,
Не батуринских строек оскал,
Не надежда безлюдных провинций,

Не притихшая тайная спесь,
И в деньгах укрощенная гордость,
А рекой триумфальных торжеств.
И трибуной свободы народной.


На поле брани Конституций.

Стоят столбы, веревки в мыле,
Сосновый пахнущий настил,
И строй железных конвоиров
Из замахнувшихся дубин,

Сквозь них отсеет и пропустит,
Не дрогнет властная рука,
На поле брани Конституций,
Где кровью каждая строка,

Где триумфальные знамена
Затопчут толпы воронья,
Но всех запомнит поименно
Лишь тридцать первая статья.

И молчаливым обелиском
В столичный впишется гранит,
Здесь был, и далее по списку,
Повешен, ранен и избит.


Чем жрать и лопаться от жира.

Не раз, не два, не знаю, сколько,
Твердили нам про это Сколково,
Еще все помним мы Петра,
Он первый говорил про то нам,
Что без своих в стране Ньютонов
Не быть России у руля.

Прошло, как видите, немного,
Мы все еще идем не в ногу,
А то и просто, отстаем,
Когда бы нам иметь проекты,
Мечтательные наши предки
Не упрекнули б нас ни в чем.

И вот теперь есть инкубатор
С инфраструктурой и зарплатой,
И тема вроде бы дана,
Модернизировать Россию,
Начальство снова попросило,
На размышление - ни дня.

Сурков собрал столичный бизнес,
Не посмотрел на нефть и кризис,
Что рядом все-таки Москва,
И мы предложим аутсортинг
Технологичности высокой
И трансформацию ума.

Пусть скептик громко восклицает,
Какой-то Альгемайне Цайтунг,
Что нет научных перспектив,
Чем жрать и лопаться от жира,
В науку все-таки вложили,
А там найдется креатив.


Тут не ЖЖ вам и не Твиттер.

Открылся форум ежегодный,
И что-то будут обсуждать,
Модернизацию доходов,
Она нам, кажется, нужна.

Еще, конечно, нужен Питер,
И так, чтоб вышел Президент,
Тут не ЖЖ вам и не Твиттер,
Омон, милиция везде.

Теперь мы стали все другими
С правами все у нас окей,
Коррупции не тянут гири,
Но вспомнить надо и о ней.

Вот в ВТО бы нам внедриться,
Нам аутсайдерство не в прок,
Пошли бы ваши инвестиций
Для размножения Европ.

Давно на вещи смотрим трезво,
И членство наше впереди,
В единстве наших интересов
Мы вас сумеем убедить.

Учить Россию бесполезно,
Но мы на правильном пути,
Экономических диверсий
Даешь модели воплотить.


Правовой нигилизм.

Мы не рабы, скажите, кто мы,
Стране какой принадлежа,
Мы игнорируем законы,
А надо в них соображать,

Язык политики нам труден,
Для обывательских мозгов
Работой целых телестудий
Попроще подбирают слог,

Как долго, помню, разъясняли
Нам этот ВАУЧЕРный блеф,
И что зовемся - РОССИЯНЕ,
И должники у эМВеэФ.

Как долго мучил ПЛЮРАЛИЗМ,
И так не понятым ушел,
Переживали за Бориса,
Но не осилили ДЕФОЛТ.

А Who is Путин очень долго
Европе было не понять!
Куда уж нашим бестолковым
На рожу в зеркале пенять.

И снова жизнь полна сюрпризов,
Осмыслить вроде бы должны
Суть правового НИГИЛИЗМА
У вечных лидеров страны.

Наверное, есть такой заказчик,
Вносить неразбериху слов,
Прав непонятных многозначность
Вредна для психики рабов.



Поговори с народом, президент.

Поговори с народом, Президент,
Сограждан пригласи на саммит,
Тех, кто рожает для тебя детей
И выживает, не бросая знамя,

Кто не сбежал, как крысы с корабля,
А тихо у дворцов твоих спивался,
И обрастал лохмотьями раба
И ненавистью к правящему классу,

Кто, взяв булыжник, не к тебе пошел,
А в заводи речей твоих публичных
Топить национальный свой позор
Обманутого в ожиданьях чистых.

Спроси у них, ведь ты же не спросил,
Готовый совещаться с кем угодно,
Но только не с народом тех Россий,
Кто согласился на твою свободу.