Стихи о любви.

Чтоб передать остывшее тепло.

Наивности полны слова любви
Открытостью от них ну так и веет.
И невозможно все это забыть,
И повторить потерянное время,

Где каждый день трагедией отлит,
И каждый жест волной неуловимой
Смывает, пряча непонятный стыд,
И оставляет равнодушный снимок.

Все здесь, природная печаль,
Надежды тихой взгляд неповторимый,
И клятв одна тональность горяча,
Что стоит приключений пилигрима.

И только растревоженный надлом
Пересечет дорог невосполнимость,
Чтоб передать остывшее тепло
Когда-то тем таинственным любимым.


Она звонит, я должен ехать.

Она звонит, я должен ехать,
Спросить, узнать, поцеловать,
Когда мне нежности не к спеху,
Трещит от пьянки голова.

Я всем всегда чего-то должен,
А мне всегда - перезвони,
Платежный вексель подытожить,
Учесть последствия зимы,

Напрячь тоску на состраданье,
Надеждой кризис развести,
И комплимент - суровой даме,
И замороченной - прости.

Любовный хлам, цветы, подарки,
Распять позволить, расчленить,
Отбить иронией нападки
Без всяких видимых причин,

И, наконец, ночным затишьем
Увидеть белый, белый снег,
И с озорством таким мальчишьим
Снежком отметиться в окне.


Коники

Твои причуды-коники
Меня смешат до одури,
Какие там поклонники,
Обшарпанные морды,

А ты спокойный, розовый,
И чуточку растерян,
Глазами, словно розгами,
Истерзан и истелен.

И вздохами, и ахами
Обласкан и облапан,
А мне любовь, что плаха,
Отрублено, и плакать.


Горька любви седая пена.

Влюблен, молчи, смеяться будут,
Для них все в прошлом, от тебя
Отпрянут с деланным испугом,
Любовь - не счастье, а беда.

И ты не ждал, почти не верил,
Что можешь быть совсем другим,
Взлететь без крыльев и без перьев,
На пик из собственных руин.

Горька любви седая пена,
И в чувствах не найти друзей,
Но так желанна перемена
На гребне сутолоки всей.

Где не откажутся владельцы,
Всесилье потерять боясь,
Измены будущей последствий
Судить неопытную связь.


Неясной зависти подкидыш.

Ты говоришь мне про любовь,
Но оглянись и не увидишь,
Она там где-то, за тобой,
Неясной зависти подкидыш.

Скользит и падает из рук,
И непонятливостью грузит,
То прячась, высветится вдруг,
То до конца затянет узел.

Строптивость сменится на плен
А ярость обернется нежной,
И пульсу возбужденных вен
Сопротивляться бесполезно.

Ты в этот миг остановись,
И не спеши назвать любовью
Той вечной похоти каприз,
Чтоб расстрелять в нее обойму.



Парус

Обещала себе, обещала друзьям,
Что когда-нибудь, бренность земную отбросив,
Я в красивых стихах поднимусь к небесам,
Чтобы вечность вдохнуть в прибалтийскую осень.

Уходило тепло сквозь холодный песок,
Догорал утомленный, обугленный август,
На пустом берегу распластавшийся сох
Одинокий, мятежный, кем-то брошенный парус,

Он уже не мечтал ратвориться вдали
И сразиться с волной,восходящей над ним,
Он лежал, созерцая осенние дни,
Словно понял, что счастья ему не найти.

Я, в красивый наряд облачась, подошла,
Полыхнула густой киноварью рябин,
И огнем золотого дождя обожгла,
И шепнула ему, ты теперь не один.

И наполнился парус любви дуновеньем,
И скользнул по волнам, трепеща и играя,
Наслаждаясь последним своим воскресеньем,
И всё дальше и дальше от меня убегая.

На пустом берегу,на холодном ветру
Я осталась одна и обугленный август,
Облетевшей березкой замерзаю и жду
Мой алеющий в море, бунтующий парус.


Космическое

Виток космической спирали
Помог нам встретиться в пути,
По одиночке мы искали
Того, что вместе не найти.

На разных, сплющенных орбитах
Носило нас по кольцевой,
Но доставалось всё в избытке
Тебе, идущему за мной,

Ты, богом избранный изгнанник,
Взрывал слепую колею,
И достигал, не постигая
Огонь созвездий на краю.

А я мерцала отрешенно,
Стараясь скорость не терять,
Чтоб не отстать, не быть сожженной,
И чтобы снова встречи ждать.


Твой мир

Скажи, что я не поняла,
И ты останешься загадкой,
Непостижимостью маня,
Высокомерностью порядка,

В движеньях недоступных звезд
Всё ярче светятся орбиты,
Твой мир на самом деле прост,
Но не для каждого открыт он,

И не для каждого ума
Система сложного пространства
В формулировках из Ферма,
На самом деле из упрямства.

Осколки счастья, тени чувств,
Спешишь, себя не понимая,
Твой мир на самом деле пуст,
Но только я об этом знаю.

Передавай жене привет

Я не хочу дружить с тобой,
И ты прекрасно знаешь,
Как я борюсь сама с собой,
Растаптывая зависть.

Она заваривает чай
В твой термос по субботам,
Её любовь так горяча,
Вкусна, как бутерброды,

И ею связанный жилет
Тебя зимою греет,
Передавай жене привет,
Беги же к ней скорее!

Прости

Я знаю, ты помнишь и лес, и палатку,
И сонную прелесть реки,
Я нежность твою принимала, как плату,
За то, что мы так далеки,

И ласк тех обычных огромную тяжесть
Несу до сих пор, как вчера,
Ты изменился, улыбка всё та же,
Да те же стоят вечера,

Прости, что тебе показалось,
То были березки стройны,
Не я, а русалка купалась
В серебряных струях луны,

Прости, что родник не зарыли,
И спуск к нему темен и крут,
Что лодку случайно забыли
И долго за ней не придут,

Прости, что пластинку крутили
На танцах, немодный фокстрот,
Над нами тогда пошутили,
Но шуткой, что помню весь год.

Мне позволишь быть мужчиной

Снять с себя забот личину,
Смыть усталось теплым душем,
Мне позволишь быть мужчиной,
Быть ребенком, быть послушным,

Ты позволишь терпким словом
Ран затянутых коснуться,
Рассмешить улыбкой снова,
В нежность снова окунуться,

Ты позволишь, ты позволишь,
Этим вечером осенним
Снова встретиться с любовью,
Обрести твое прощенье.

Ответ.

Я позволю

Я позволю, будь мужчиной,
Обними меня покрепче,
Чтобы впредь не омрачили
Безответственности речи,

Будь мужчиной, чтобы рядом
Я могла ожесточиться,
Чтобы жить чего-то ради
Хладнокровности частицей,

Чтобы гнев уравновесить
Обстоятельствами сути,
Смыслом будь, моим прогрессом,
Независимостью судей,

Я позволю, я позволю
Чувством нежным поделиться,
Отрекусь от первой роли,
Стану робкой ученицей.


Комплимент.

Кто-то когда-то однажды сравнил
Эту старуху с Еленой Прекрасной,
И до сих пор этот радостный гимн
Трелью звучит из-под хны или басмы,

И до сих пор превосходства акцент
Старостью скромной остался не спрятан,
Стал репетицией прожитых сцен
Взгляд, уходящий во тьму катаракты.

В этом театре безлюдный партер,
В пьесе одни молчаливые роли,
Преданность легких кошачьих портьер
Снимает в межреберье боли.

Кто-то ж сказал ей простой комплимент,
И образ застрял на всю жизнь
В буграх варикоза раздувшихся вен,
В растворах слабительной клизмы.

Она ждала его в тоске.

Она ждала его в саду,
Летели годы,
Летели боинги в страну,
И падал город,

Всплывали айсберги во льдах,
Тонул Титаник,
Шла с потребителем война
За черствый пряник,

Американский континент
Ушел под воду,
Луны увидела б что нет,
Прочла б подробно,

Ну что еще, открыли ген
Омоложения,
Она ждала его в тоске

Ты приходишь.

Ты приходишь, потому что знаешь,
Жду тебя, жду одного тебя,
Где-то в полночь тенью ускользаешь,
Не любя.

Я не буду провожать к подъезду,
За прикрытой дверью постою,
Уроню слезу в немую бездну.
Я люблю.

А потом я буду на подушках
Целовать щемящее тепло,
Ты уходишь, потому что нужно,
Для кого?


Дождусь.

Каким-то ты придешь ко мне,
Дождусь тебя, увидишь, что дождусь,
Быть может, шторка задрожит в окне,
Не радуясь весеннему теплу,

А я все окна настежь отворю,
Дождем пусть льются радостные слезы,
Какой обед тебе я наварю,
И наконец пойму, что ты - серьезно.

И не замечу снежной седины,
Согбенных плеч и медленной походки,
И той весне, что нас соединить
Придет, поставлю литр водки!


Живу воспоминаньями.

Живу воспоминаньями, и тихо
Проходят молодости дни,
Не странно, а до боли дико
Себя счастливой называть, иль мнить,

И говорить, что все по-прежнему, не вышла,
Да что там не хочу, хочу,
О нем, о том, давно уже не слышно,
А я все вспоминаю и грущу.

И жду, а в окна осень постучала ливнями,
И ни волнений, ни тоски, ни слез,
А если б кто-то роз, последних, в инее
Вдруг принес?


"Я пришла к тебе с мороза"

Убаюкала береза,
Расхмельненная весна,
Я пришла к тебе с мороза,
Потихонечку вошла,

И на стол живое сердце
Положила не спеша,
Не успела отгреться
Разобщенная душа.

Над окраинной избушкой
Журавли стрелой промчались,
Подхватили мою душу,
Унесли в глухую чащу,

Ты глаза мои при свете
Хорошенько рассмотри,
В голубиной той беседе
Громогласно заори,

Ты взорвись, ты львом ощерься,
Ты протяжно заскули,
И в меня в порыве мщенья
Моим сердцем запульни.

Я уйду в прозрачный сумрак,
Растворюсь в ручье весеннем,
С головою в омут сунусь,
Отзвеню в твоем веселье.

Укачает сонной песней
Заокольная береза,
Так наверно интересней:
"Я пришла к тебе с мороза".


Не веришь.

Не веришь, что тебя любила,
Не веришь, что могла любить,
Мне и самой не верится, что было,
И как могло такое и не быть.

Как говорится, спала пелена,
Я вижу все свои грехи и плюсы,
О боже, что тогда плела,
И как ты мог тогда такое слушать!

Язык, увы, и вправду без костей,
И разум женщин редко посещает,
Придя же, мстит, но только лишь затем,
Что сам себя воздвигнув, умервщляет.


Со мной вам было...

Со мной вам было всем легко,
Могли зайти в любую пору,
Хоть давний друг, или никто,
Я всех вас помню.

Не надо было объяснять
Причины странного визита,
И стол готовы, и кровать,
И до утра, и все забыто.

Вы словно беженцы оттуда
В мое убежище покой
Брели искать, и было трудно
Мне мысли не понять простой.

Вы благодарностью не рделись,
И в том же пребывая сне,
Из жаркой суеты постели
В холодный уходили снег.

Чтоб задержаться у калитки,
Махнуть молчанию окна,
Ведь говорят, что счастья слитки
Нам открываются со дна.


Не буду думать.

Не буду думать о тебе, не буду думать,
Не буду вспоминать. запоминать,
И те дороги наши обойду я,
Чтобы друг другу на пути не встать.

Уйду в работу, лекции, зачеты,
И встречи новые, и новые друзья,
Но все недавнее всплывает слишком четко,
И так непросто зачеркнуть, изъять.

Боюсь.

Нарушил все мое блаженство,
Приду ищу тебя повсюду,
Невыразительного жеста
Боюсь, не перебить б посуду.

Вот ты войдешь,
Случайно встречу,
Смежимся взглядом, натолкнусь,
Иль пробегу и не замечу,
Не улыбнусь, не обернусь,

И ты подумаешь - невежа,
Бог знает, что еще придет
Тебе на ум, и все что прежде
Меж нами было, пропадет.


Нынче март.

Нынче март скупой и непогожий,
В душу ранью мартовской не лезь,
Знаю, ты совсем, совсем хороший,
Ты кристальный весь.

Только что-то злится непогода,
Вьюжит не весенним, не земным,
Застывает, леденеет гордость,
И ничем ее не заменить.


Прости.

Я знаю, ты помнишь и лес, и палатку,
И сонную прелесть реки,
Я нежность твою принимала, как плату
За то, что мы так далеки.

И ласк тех обычных огромную тяжесть
Несу до сих пор, как вчера,
Ты изменился, улыбка все та же,
Да те же стоят вечера.

Себя ты клянешь за минутную слабость,
Стыдишься своей простоты,
Увлекся какой-то стареющей бабой,
А я виновата, прости.

Прости, что тебе показалось,
То были березки стройны,
Не я, а русалка купалась
В серебряных струях луны.

Прости, что родник не зарыли,
И спуск к нему темен и крут,
И лодку случайно забыли.
И долго за ней не придут.

Прости, что пластинку крутили,
На танцах, немодный фокстрот,
Над нами тогда пошутили,
Но шуткой, что помню весь год.


Ты не придешь.

Ты не придешь, тебя я не увижу,
Мне будет грустно целый день одной,
А день сегодня будто чем обижен,
Вот-вот заплачет скукой дождевой.

Я буду думать, памятью тревожа
Ушедших дней прощальное тепло,
Сосновый лес и странную возможность
Уйти в себя от общества, от слов.

Купанье, лодка на озерной глади,
И тихий свет глубокой тишины,
Твое весло с метафорами ладит,
И разум с сердцем ладить бы должны,

Но что-то есть иное между ними,
Задумчивость, тревога, нерешенность,
Быть может, сами по себе они иные,
Кто знает истину, тот знает обнаженной.

Но есть ли смысл в этих откровеньях,
И что нам в исповедях, тонущих во тьме,
Я просто помню наше воскресенье,
Ты, если можешь, помни обо мне.


Корни.

Ты все поймешь, как только тронешь
Озноб моих горячих рук,
Откроешь тайну страстных мук
В моей расслабленной ладони.

Увидишь губ зовущий смех
И глаз такое удивленье,
Что улетучатся сомненья,
Я жажду сладостных утех!

Веди, послушна и покорна,
Сдаюсь, ты наконец-то прав,
Сильнее всех духовных трав
Биологические корни.

Пусть век проблемами кричит,
Пусть войны миру угрожают,
А я хочу, чтоб мы лежали
Вот так, в объятиях ночи.

У ног пусть ангелы поют,
И голубки у изголовья,
И бесконечною любовью
Хвалу природе воздают!


Почему.

Ты умеешь любить,
И наверно огромно и нежно,
И наверно по-царски,
Катая любовниц в карете,
И наверно по-русски, возвышенно и мятежно,
Почему только мне
Посчастливилось это заметить?

Ты прости, если что-то
Невпопад я сказала,
И обидела, вовсе
Не желая обидеть,
Ты умеешь прощать,
И об этом я знала,
Растворюсь в доброте твоей,
Словно капля в лавине.

Научусь доброте твоей
Для тебя, захочу
Быть такой же, как ты,
И любимой, и нужной,
Почему только мне
Это зарево чувств,
Это сгусток души
Нескончаемо голову кружит?


Спасибо.

Я хочу сказать тебе спасибо
За твои веселые глаза,
В них и доброта твоя, и сила,
Не благодарить мне их нельзя.

Ты без маски, весь ты на ладони,
Хмур иль добр, знаю, почему,
Скуп в рассказах о себе, о доме,
Но и я допросов не чиню.

Мне милы порой твои ошибки,
И на них обиду не храню,
Лишь одной достаточно улыбки,
Чтоб опять увериться - люблю.

Босоногих стайки - по апрелю,
В маках, в сказках, в синяках крутых,
Ты - из сказки, бесконечно верю
В красоту несбывшейся мечты.


Бежать.

Как бы ты меня не убеждал,
Что не любишь, что нашел другую,
Что из писем строчки не читал,
Не любить, не помнить не могу я.

Рассудаю ежечасно, ежедневно,
Не нужна, случайность, эпизод,
Только где-то в закоулке нервном
Теплится микронное, придет.

Как бы мне поверить в эту малость,
Усомниться в правоте твоей,
Но, пожалуй, легче бы не стало,
Если бы не стало тяжелей.

Как хочу тебя возненавидеть,
И бежать, бежать, бежать скорей.
От тоски, от одиночества, обиды,
От нечеловечности твоей.


Парус.

Обещала себе, обещала друзьям,
Что когда-нибудь, бренность земную отбросив,
Я в красивых стихах поднимусь к небесам,
Чтобы вечность вдохнуть в прибалтийскую осень.

Уходило тепло сквозь холодный песок,
Догорал утомленный, обугленный август,
На пустом берегу, распластавшийся сох
Одинокий, мятежный, кем-то брошенный парус.

Он уже не мечтал раствориться вдали
И сразиться с волной, восходящей над ним,
Он лежал, созерцая осенние дни,
Словно понял, что счастья ему не найти.

Я, в красивый наряд облачась, подошла,
Полыхнула густой киноварью рябин,
И огнем золотого дождя обожгла,
И шепнула ему, ты теперь не один.

И наполнился парус любви дуновеньем,
И скользнул по волнам, трепеща и играя,
Наслаждась последним свои воскресеньем,
И все дальше и дальше от меня убегая.

На пустом берегу, на холодном ветру
Я осталась одна и обугленный август,
Облетевшей березкой замерзаю и жду
Мой алеющий в море, бунтующий парус.


Космическое.

Виток космической спирали
Помог нам встретиться в пути,
По одиночке мы искали
Того, что вместе не найти.

На разных, сплющенных орбитах
Носило нас по кольцевой,
Но доставалось все в избытке
Тебе, идущему за мной.

Ты, богом избранный изгнанник,
Взрывал слепую колею,
И достигал, не постигая
Огонь созвездий на краю.

А я мерцала отрешенно,
Стараясь скорость не терять,
Чтоб не отстать, не быть сожженной,
И чтобы снова встречи ждать.


Дом.

Я долго строила наш дом,
Из листьев и песка, из веточек рябины,
Скрепляла стены ветром и дождем,
И нежностью осенней паутины.

Из снега получались купола,
А льдинки луж торчали вместо стекол,
И свет берез сочился до утра
Сквозь мартовский, еще холодный шепот.

Весной цветами украшала дом,
А летом птицы в гости прилетали,
И песнями все будоража в нем,
В венок любви стихи мои сплетали.

Мой дом тогда стоял на берегу,
У кромки волны, пенясь, набегали,
И предлагали вовсе не игру,
Они мою судьбу предугадали.

Пришла волна и смыла этот дом,
И с морем щепки весело деля,
Сказала мне, там не было его,
Ты строила одна.


Я однажды приду.

Я однажды приду
На холодный, заброшенный берег,
И тебя не увижу
На песке у знакомых берез,
Я еще не пойму,
Я еще не представлю потерю,
Посижу и решу,
Что наверно попозже придешь.

А когда оборвется
Нить последней надежды,
И внутри затрубит,
Оглашая рыданьями, рог,
Ты шагнешь мне навстречу,
Освещаемый солнцем, как прежде,
Одинокий и сильный,
Никем не разгаданный бог.

И теперь уже нет
Ничего для тебя невозможного,
С нами все, что скрывалось
И тлело так долго в мечтах,
Нежеланные тени
Еще неушедшего прошлого
Исчезают, в твоих
Растворяясь горячих лучах.

Я приду, чтоб согреться
В объятьях твоих несгораемых,
Ты всегда меня ждал,
И теперь, как тогда, меня ждешь,
В этих звуках мяча,
И восторженных криках играющих,
Освещаемый солнцем,
И солнцу навстречу идешь.


Опять сначала?

Опять сначала?Нет, теперь уж - все,
Когда-то, где-то надо ставить точку,
И раз и навсегда понять, что не везет,
Ни за наличные и ни в рассрочку.

Да, тудно отвыкать от чувств, от слов,
И забывать нюансы и мгновенья,
Но, знай, что не было такого ничего,
Что можно вспоминать без сожаленья.

Какая расточительность годов!
Какая сила в маленькой надежде!
Инерционность, суматоха слов,
И просто - бытовая неизбежность.

Но каждый раз, сжигая все мосты,
Казалось бы, себя на гибель обрекая,
Я достигаю новой высоты,
Ни в чем и никогда других не упрекая!


Вспоминай меня, вспоминай.

На исходе двухтысячный год,
Мир устал от тревог и брожений,
Ты устал от тревог и забот,
Но я знаю, зовут тебя Женей.

У тебя голубые глаза,
Чуть с припухлостью детские губы,
Ты сказал, что теперь мы друзья,
Ну а вдруг мы случайно полюбим?

Ну а вдруг, подхватив удила,
Понесемся в упряжке желаний,
Первой быть я тогда не смогла,
Несмотря на обвал обожаний.

И конечно, я помню звонок,
Дань какой-то торжественной дате,
И ты тоже первым не смог,
Не посмел, не решился, не кстати.

А теперь ты уехал в Китай,
А вернешься, другое столетье,
Вспоминай меня. вспоминай
Мелким почерком на конверте.

Только чуда по-прежнему хочется.

Я хочу, чтоб свершилось чудо.
Чтобы ты в новогоднюю ночь
Вдруг явился ко мне ниоткуда,
Наконец-то желая помочь.

Ты ушел тогда непонятно,
Заторможенный чем-то странным,
Перепуганный многократно
Продолжительностью романной.

Но теперь все уже закончилось,
Испытанья мои и трудности,
Только чуда по-прежнему хочется,
В застоявшейся этой мудрости.

Превратиться из Золушки в фею,
Улыбнуться тебе в реверансе,
И шагнуть, от восторга хмелея,
В нашем первом, единственном вальсе.

Нам романтики не хватило,
Продержаться для чувств высоких,
И любовь за себя отомстила,
Нам, надломленным, одиноким.

Знаешь, я тебя понимаю,
Но прощаться с тобой не буду,
Об одном тебя умоляю,
Приезжай, подари мне чудо.

Уйду по берегу босой.

Я отказалась от любви,
Ты скажешь, дура,
Я отказалась от игры,
Возьму натурой,

Сорву приличия без слов,
Размажу краски,
Уйду по берегу босой
Вдвоем с Пегасом,

Я уплыву в ночную топь
И в лунный вихрь,
Не успокоиться, а чтоб
Прорваться криком,

И разбежаться по углам
Пустой Вселенной,
Чтобы увериться, смогла
Пропасть бесследно.


Монблан.

Когда возможное возможно,
А невозможное в мечтах,
Осуществимостью ничтожной
Легко заводится простак,

А та, с которою случайно
Столкнулся где-то в проходной,
Скорее босс или начальник,
Или инспектор над тобой,

А ты действительно поверил,
Что розы ждут тебя в саду,
И настежь отпертые двери
К Монблану звездному ведут.


Сомкнутся параллельности пути.

Ты не придешь, я тоже не приду,
Заснеженный перрон, пустая электричка,
Я не метнусь к немытому окну,
Не прислонюсь к наклеенной табличке.

Пусть машинист проверит тормоза,
Предупредит единожды и длинно,
Качнет состав для верности назад
И поплывет в завьюженности зимней.

Сомкнутся параллельности пути
И заблестят легированной сталью,
Такого не нашла себе, как ты,
И ты был неразборчивым в свиданьях.


Океан.

В океане слов ты нашел стихи,
И принес их мне, приоткрыв себя,
Я читаю в них о тебе, прости,
То, что понял ты, я хочу понять.

В океане лиц я тебя нашла,
Уловив едва чуть заметный след,
В тесноте тревог, где живет душа,
Чтобы код любви ей послать в ответ.

В океане тьмы заалела нить
Только наших глаз, только наших рук,
Значит, можно плыть, значит, надо жить,
Даже если темно вокруг.


Я больше любить не могу.

Я больше любить не могу,
Пустые знакомства и лица
Мелькают и мимо бегут,
А чувствам не возродиться.

Любить - это значит искать
Вчерашней романтики планы,
Где вместо надежды тоска
Меня непременно обманет.

Любить - это значит гореть,
И ждать непонятного счастья,
Снимать в бесполезной игре
Козырную пруху по масти.

Давно я уже не игрок,
И чуждый любовных затей,
Везущий на кладбище гроб,
Ямщик, не гони лошадей.


Я отказалась от любви.

Я отказалась от любви,
Ты скажешь, дура,
Я отказалась от игры,
Возьму натурой,

Сорву приличия без слов,
Размажу краски,
Уйду по берегу босой
Вдвоем с Пегасом,

Я уплыву в ночную топь
И в лунный вихрь,
Не успокоиться, а чтоб
Прорваться криком,

И разбежаться по углам
Пустой Вселенной,
Чтобы увериться, смогла
Пропасть бесследно.


Нет, мне коня не подведут.

Ты не надейся, я не твой,
Давай расстанемся друзьями,
Тебе сидеть весь век одной,
А мне на кладбище развалин,

Нет, мне коня не подведут,
И не его дорога взмылит,
Листвой осенней опаду,
Зимой заснеженной застыну,

Надежду робкую сожгу,
И замолчу на той чужбине,
Где сны о прошлом берегут,
И забывают все обиды.


Обязанный влюблять

Проснусь, пойду, обязанный влюблять,
Не интернетских личностей безликих,
Но на кого возможно повлиять
Всем списком превосходностей элитных.

Костюм, не слишком дорогой,
Привычный жест, улыбка и походка,
Все это называется игрой,
Которой увлекаются охотно.

Слежу за всем, молчу и говорю,
Что говорю, и это очень важно,
Уже не раз проверенным вверну,
Забуду, то психологи подскажут.

Расписано в секундах, в мелочах,
И цвет, и вкус, и запах не случайный,
Рукопожатье, разворот плеча,
И то, что видят, но не замечают.

Обязанный влюблять - профессия такая,
Семью замками спрятана от масс,
Чтобы народ, харизмой увлекаем,
На чувствах принимал, не возникая, власть.

Проснусь, пойду, я тоже поразмыслю,
Чем я могу тебя очаровать,
И от твоей влюбленности зависну,
Забыв, что надо до конца играть.

Стихи о природе.

Осенней осыпи печальность.

Притихло водное пространство,
Лишь мелкой рябью шевеля,
Такой не выраженной страстью
В осенней сутолоке дня.

Такая блеклость сини с серостью
И непрозрачностью туманной,
Что ощутима близость Севера
В изобразительности странной.

И только хвойная зеленость
Чернеет берегом охватным,
Густой смолистостью озона
Нам компенсируя экватор.

И положительно заряженными,
Сопротивляемся отчаянно,
Не принимается, не вяжется
Осенней осыпи печальность.


Побережьем осень, осень.

Мне сегодня очень грустно,
Знаешь, море, не шуми,
Не кати волной напутствий,
Не стесняйся тишины,

Посмотри на эти камни
В напряженности осенней,
Даль туманится морская,
Ждет твоих прикосновений,

Солнце прячется, играя,
Разбегается лучами,
Рассыпается у края,
В перелетах белых чаек.

Побережьем осень, осень
Разлетается ветрами,
Море грусть мою уносит
Протяжением пространным.


Березка первая желтеет.

Березка первая желтеет,
За нею высветлится клен,
Из всех цветов аранжереи
Здесь предпочтительнее крон,

Осинка солнцем остановит
Среди еловой темноты
И вечной зелени сосновой,
Поманит блеском золотым,

Дубок охрится, засыхая,
За лето вырос он слегка,
И, неохотно засыпая,
Не ищет сочного мазка.

Творец осеннего пейзажа
Спешит на холст запечатлеть
Оттенки настроений праздных,
Нарядов ярких дефиле,

Но где-то кистью незаметной
Оставит маленькую щель,
И холод северного ветра
Ворвется в эту акварель.


Новогодние странные сказки,
У ночных одиноких костров,
То в сугробах сыпучих увязнут,
То со всех напугают сторон.

Леденящее лунное нечто
Промерзает похоже насквозь,
Силуэтом почти человечьим,
Черной тенью крадется мороз,

На востоке звездою подвешен
До рассвета мерцает в пути
Между сосен обманчивый леший,
За собой норовит увести,

Заколодным уступом ударит
И провалится в мягкую мглу,
Просветлеет белеющей далью,
И обдаст тишиной на бегу.


Осенние деньки.

Осенние деньки, и солнечно, и сухо,
Прогретая земля щедротами полна,
И каждый день случайного досуга
Наполнен этой нежностью тепла.

И лес ли там с извилистой дорогой,
И заводи реки нетронутых глубин,
И степь каймой синеющих отрогов,
И океан, со всех сторон один,

Везде найдешь, услышишь эту осень,
Шуршит листва, и запахи шуршат,
Туманом дышит водяная проседь,
В иное воплощаться не спеша.


Ветер восточный.

Ветер сегодня восточный,
Не слабый, но и не сильный,
Но очень даже настойчивый
Сушить осеннюю сырость,

Разбавить грибную плесень,
Замшелость и ядовитость,
И сытость спокойного леса
В коричневой осыпи листьев.


Нет, не воюют.

Смотришь, как мирно растут по-соседству
Липа и верба над тихим ручьем,
Клен краснолапый не тронется с места,
Так, загрустит ни о чем.

Тот приспособится, встрянет корнями,
Выживет, веткой поднимется вверх,
Только бы солнце другие не крали.
Влаги хватило б на всех.

Нет, не воюют, а как величаво
Сосны поднимутся, все как одна,
Там по вершинам встречаясь с лучами,
Надо ль кого-то им гнать.

Той удивительной мудростью жизни
Место найти, никому не мешать,
Или засохнуть былинкой капризной,
Ни на кого не греша.


Нет, не осень.

Монотонно-капельная влажность
Провисает просинью сосновой,
Холодком по-августовски вяжет,
Шумом убаюкивает сонным,

Так успокоительно знакома,
В перестуках мокрого дождя,
Нет, не осень, нет, она не скоро,
И придет сама, не надо ждать,

Тишиною дождь остановился,
Теплым испарением ответил,
И мгновенно высыхают листья,
Переменный поглощая ветер.


Прогноз погоды.

Страшилки нам синоптики пророчат,
Дожди, снега и ветер штормовой,
Сидите дома в казематах прочных,
Дышите дрязгами и пылью городской.

Кусочек неба в промежутках редких,
Многоэтажек непролазный лес,
Зато такая безопасность клетки
Из всех свободных, но опасных мест.

Пройду по кромке.

На берегу действительно теплее,
Песок нагрет и теплая вода,
И август умиротворенно тлеет,
Течет горячим наволоком вдаль.

Такое необычное затишье,
Но синью заполняет горизонт,
И наплывает дерзостью излишней.
Устроить нам сентябрьский разгон,

Не поскупится, воздух перемешан
Уже с холодной изморосью туч,
Но все еще по-агустовски нежен,
На солнце обстоятельно везуч,

Пройду по кромке, с чайками поссорюсь,
Купаются, и где-то вдалеке
Дымок костра на предвечерье сонном,
И грусть, не разделенная ни с кем.


Осенней осыпи печальность.

Притихло водное пространство,
Лишь мелкой рябью шевеля,
Такой не выраженной страстью
В осенней сутолоке дня.

Такая блеклость сини с серостью
И непрозрачностью туманной,
Что ощутима близость Севера
В изобразительности странной.

И только хвойная зеленость
Чернеет берегом охватным,
Густой смолистостью озона
Нам компенсируя экватор.

И положительно заряженными,
Сопротивляемся отчаянно,
Не принимается, не вяжется
Осенней осыпи печальность.


Побережьем осень, осень.

Мне сегодня очень грустно,
Знаешь, море, не шуми,
Не кати волной напутствий,
Снисходительно прими.

Посмотрю на эти камни,
Ласк твоих прикосновенье,
Даль теряется морская
В синеве обыкновенной.

Солнце ярким отраженьем
Разбегается лучами
Над водой, как продолженьем,
И купаньем белых чаек.

Побережьем осень, осень
Разлетается ветрами,
Море грусть мою уносит
Протяжением пространным.


Березка первая желтеет.

Березка первая желтеет,
За нею высветлится клен,
Из всех цветов аранжереи
Здесь предпочтительнее крон,

Осинка солнцем остановит
Среди еловой темноты
И вечной зелени сосновой,
Поманит блеском золотым,

Дубок охрится, засыхая,
За лето вырос он слегка,
И, неохотно засыпая,
Не ищет сочного мазка.

Творец осеннего пейзажа
Спешит на холст запечатлеть
Оттенки сутолоки праздной,
Нарядов ярких дефиле,

Но где-то кистью незаметной
Оставит маленькую щель,
И холод северного ветра
Ворвется в эту акварель.


Леденящее лунное нечто

Новогодние странные сказки,
У ночных одиноких костров,
То в сугробах сыпучих увязнут,
То со всех напугают сторон.

Леденящее лунное нечто
Промерзает похоже насквозь,
Силуэтом почти человечьим,
Черной тенью крадется мороз,

На востоке звездою подвешен
До рассвета мерцает в пути
Между сосен обманчивый леший,
За собой норовит увести,

Заколодным уступом ударит
И провалится в мягкую мглу,
Просветлеет белеющей далью,
И обдаст тишиной на бегу.


Позову

Мартовская оттепель коварна,
Не весна, не тает, не плывёт,
Только люди в состоянье парном
Совершить готовы перелет

Через снег, предчувствуя движенье,
Через толщу зимних непогод,
Ощущая тонкое броженье,
Основных инстинктов наворот.

Хочется встревоженную память
Навести на спящую весну,
Чтобы из прожитого годами
Воссоздать рождений полосу,

Небо чуть поярче, чуть повыше,
День длиннее, ночь не так темна,
Позову и кто-нибудь услышит
В этом пробужденье и меня


Сенилге

Я сосредоточена,
У меня предчувствие,
Флейта водосточная
За окном с напутствием,

Мне чего-то хочется,
Неприменно грустного,
Музыка полощется
Дождевыми струнами,

Там непредсказуемость
Бродит светлой брагой,
Зонтиками сумрака
С помутневшим взглядом,

Забываюсь, кажется,
Сдав безоговорчно
За окно всю тяжесть
Одинокой горечи.

Терпкие созвучия
Обрастают ложью,
У меня предчувствие
Сложно невозможного.


Пожухлость.

Разъяснится, и холодом опустит
Пожухлостью в болотный перегной,
Останутся рябиновые бусы,
Красуясь в отражениях собой.

На стеклах запотевшая обманность,
С утра лучами теплится восход,
Сочась еще еловостью гуманной,
Уже грозит закованностью в лед.

Затучье отсыревшей чередою
Уходит,не прощаясь,на восток,
Рождая фантастических чудовищ
В осенней оголенности дорог.

Прищурюсь солнышку.

Прищурюсь,солнышку кивая,
Сегодня теплое оно,
С того,совсем другого края
Слепящим стеклышком плывет,

Над Финским вымытым заливом,
Над чашей,опрокинув синь,
Развечерелось в небе зимнем,
В черте прибрежной полосы,

В еловой кромке разбежалось,
Ушло в желтеющий песок,
Уютным отраженным жаром
Природу провожая в сон,

Но тянет облачностью серой
В ещё приветливую гладь,
И холод ветра с моря сея,
Возьмется льдинами кидать.


Подышу дождливой хмарью.

Вот и все, закрыли двери,
У окна мое местечко,
День заботами измерен,
Еду радости навстречу.

Подышу дождливой хмарью,
Пеленой воды промозглой,
Бессердечностью охаяв,
Убегу на дикий остров,

Там ночуют альбатросы,
Налетавшись, накричавшись,
И разлапистые сосны
В одиночестве скучают.

Успокоюсь в ощущеньях
Беззаботности последней,
В непосредственности щедрой
И растерянности летней.

***
Не жди даров от мерзкой непогоды,
Когда растает залежалый снег,
И встрепенется укрощенный город,
И солнце всем напомнит о себе,

Заветренным в дворовых переходах,
Дыша весенней небылью сквозной,
Не верь, не думай, не уходит холод,
Он остается с вечной мерзлотой.

И не ищи безветренных местечек,
Где лучик задержался между стен,
Не рад он долгожданной встрече,
И нет для нас хороших новостей,

Но угадай живительную силу
Весеннего разброда в головах,
И увлекаем в будущее с ними,
Преодолей свой леденящий страх.


Грозовое

Перед грозой всё стихло,
Будто сжалось и возвратилось
В звук первоначальный.
Оцепенев, стояли сосны,
Им виднее было приближенье
Силы атмосферной.
Макушками касаясь низких туч,
Они благоговели перед ними,
Считая собственную высоту ничем
Перед массивом грозовых обвалов.

Чайки не летали. Облепив
Большие камни, ждали эха,
Вода стояла чашей удивленья,
Сама же, испаряясь, родила
Сих монтров и теперь
Они росли, росли в размерах,
И заполняли всё пространство,
Оставшееся между соснами и морем.

Капельки дождя смочили пыль
На пляже, обезлюдевшем мгновенно,
Народ поспешно заводил машины,
Сигнальными огнями увозя
Своих родных и близких
Подальше, где не так опасна
Предстоящая гроза.

Полил тягучий дождь,
Шурша в иголках хвои,
Как будто оживляя кроны
От анастезии, всколыхнул
Прохладой раскаленный воздух,
И громыхнул там где-то в отдалении,
Планомерно приближаясь,
Предупреждал, что он уже пришел.

Сверкнуло молнией, и не одной,
Слепящим светом озарило
Земли покорность перед божеством,
Разрядами треща, ионизируя
Чистотой живого кислорода,
И дождь смешался с ветром,
А берег с водой и небом.

Гремело рядом, наверху, над головой,
Катило глыбами, сшибало
Ненавистью, яростью, грозой
Ломало, разбивало, поднимало,
Дождь лил теперь как водопад,
Ликуя орошал, смеясь
От страха больше, силу не терял,
Торжествовал заносчиво.

Прорезалось, морская хлябь
Светлела отголосками раскатов,
И тучи уходили на восток,
Прощаясь с соснами, а запад
Опять чернел и приближался,
И в этом промежутке солнце
На голубом бездонном небе
Воцарилось, усмирив дракона.


Отлив.

Купаться холодно, отливом
Морское обнажило дно,
И камни мерзнут сиротливо,
Лишившись матери родной.

Вода всегда уходит тихо,
Зато приходит, как война,
И замирает в сонных бликах
Еще сердитая волна.

И непрогретые глубины
Пугают летней синевой,
И август кажется бессильным
Июльский обнаружить зной,

Идут, сгущаются отвесно,
Чернеют ветром облака,
И ждут от осени известий
О наступлении врага.

Берег.

Прихожу к тебе, как на свиданье,
Ты мне рад и ластишься, как зверь.
И прощаешь, осуждая втайне
Грех моих ошибок и потерь.

Мне тебя так часто не хватало,
В дни, когда недавняя любовь
Стала тем уже ненужным хламом,
Что на берег выбросил прибой

В дни, когда осенних ветров нити
Не собрать в единый толстый жгут,
Ухожу в простор твоих укрытий,
И надеюсь, что меня там ждут.

Мы с тобой давно-давно знакомы,
Эхом дюн приветствуешь шаги,
Ты телохранитель мой в законе,
Береги меня, мой берег, береги.


Чайка.

Я видела белую чайку, большую белую чайку,
Больше, намного больше, тех, что летали рядом,
Откуда она, случайно, или в каком отчаянии,
Ветру, мне показалось, только была и рада.

Как она воспарила над тенью унылой суши,
Грацией закружила, кругом прошла почетным,
Берегом и заливом, сосен едва коснувшись,
Уверенно и красиво, крыльями только черными
.

Морской пейзаж.

Морской пейзаж, обычная вода,
Обычная пространственная лужа,
И горизонта ослепляющая даль,
И шум своей массивностью загружен.

Там облака по небу разбрелись,
Кучкуются в причудливых объемах,
И ветреность по глобусу Земли
В своих перемещениях огромна.

Захлопотала чайка над водой,
Врезаясь, на поверхность опустилась,
Ей может быть не хочется одной,
И для полетов требуется стимул.

А море, расположенное к ней,
Барашками рассыпчато смеется,
Все выше амплитудою качель
Веревочки, привязанные к солнцу.


Пожухлость.

Разъяснится и холодом опустит,
Пожухлостью в болотный перегной,
Останутся рябиновые бусы,
Красуясь в отражениях собой.

На стеклах запотевшая обманность,
С утра лучами теплится восход,
Сочась еще еловостью гуманной,
Уже грозит закованностью в лед.

Затучье отсыревшей чередою
Уходит, не прощаясь, на восток,
Рождая фантастических чудовищ
В осенней оголенности дорог.


Вперемешку солнце с теплым ветром.

Что-то ты сегодня расшумелось,
Там у камня вспенилось совсем,
Налетаешь с силой неумелой
И грозишь, не ссорившись ни с кем.

Ночью дождь мочил до посиненья,
Надоевшей сыростью бубнил,
А с утра расщедрившийся Север
Облакам мазнул на хвост белил,

Вперемешку солнце с теплым ветром
Разбросал по мокрому песку,
Прикоснулся ультра фиолетом,
С чуть солоноватостью на вкус.

Море, край, а чайки-то летают,
С легкостью пронзая гребни волн,
Глухотой охвачены тотальной,
Но предвидя сказочный улов.


Возрождение.

Тончайший воздух, как дыхание земли,
Как запах травостоя и грибницы,
Стрекозами июльскими звенит
И воздает влюбленности сторицей.

Здесь терпкий дух природной чистоты
Сольется с духом вечного начала
И вдохновит еще не зрелые ростки
Для новых необузданных зачатий.

Познавший идеальности портрет,
Реальностью разумной отразится,
Сняв навсегда мифический запрет
С познания нетронутой страницы.

Как часть души, синонимом любви
Дух выпрямит свое самосознание
Таким упрямым светом изнутри
Воспрянуть, утвердиться заново,

Как вечная идея высших чувств
Преодолеть все вехи разложения,
Чтоб воплотить далекую мечту
Своим неукротимым возрождением.


Летнее.

Что-то потянуло северной прохладой,
Чайки раскричались, им садиться надо,
Тучищи все ниже, крадучись свисают,
Тяжестью своею напуганные сами.

Где-то громыхнуло в темноте за лесом,
По макушкам сосен децибельным треском,
Капнуло на руку, может быть, смолою,
Говорят, при грозах разбивает хвою.


Ольха.

Ольха растет, а верба поредела,
Чего бы ей, и солнце, и вода,
И близостью случайного соседа
Счастливилась бы, пела и цвела,

Одной семьей, болезненная тонкость,
И серостью разбавленной слезит,
Склонилась в неустойчивости ломкой,
Макушкой доставая до земли.

Зато ольха, и в ширь, и густотою,
И множеством давлеет и теснит,
Вниманием других не удостоит,
И братством не откликнется лесным.


Степь.

Солнце присело на край небосвода,
Ночь и прохладу устало встречая,
Черных грачей необъятная свора
Сразу полнеба затмила печалью,

Желтых колючек острые иглы
Рдели на солнце, дрожа и играя,
Ветер промчался по теням их длинным,
В жаркий песок семена осыпая,

Степь уходила далью пугливой,
В синем тумане скрывая дороги,
Где-то луна осторожно парила,
Чтоб не обжечь непривычные ноги,

Кажется, все настороженно тихо
Пряталось, отдыху день уступая,
Словно предвидя опасности лихо,
Словно последствия все понимая,

Но будто парус белело в бездонье
Девичье платье романтики первой,
Первой надеждой и первой любовью,
Не замечая ни игл, ни терний.


Скрипнет на прощание калитка.

Я приду сюда и успокоюсь,
Замолчу, прислушаюсь, пойму,
Все здесь совершенно не такое,
И никто здесь не обязан никому.

Для других свое на расстоянии,
Каждый заморочен на себе,
Приоткрою для просушки ставни,
Пусть дневной появится просвет,

Подмету с крыльца иголки хвои,
Посижу на лавочке с чайком,
День неторопливостью подходит,
Вызревает хлебным калачом.

Видя нас взъерошенных, на срыве,
Лечит безмятежностью простой,
В солнечном безоблачном наплыве
Примиряя сердце с пустотой.

Скрипнет на прощание калитка,
Я приеду, скоро, насовсем,
Ставни пусть останутся открытыми,
И дежурный оставляю свет.


Откуда столько облаков.

Откуда столько облаков,
Тяжелых, мрачных,
Как по велению богов
Дождями плачут,

Или как сеткой моросят,
Сырая серость,
Июнь надеждами иссяк
На загорелость.

И дышит северный циклон
Дыханьем жестким,
Бросает градины в лицо
По-детски горсткой,

А берег теплый всё равно,
И море - ванна,
Я убегаю босиком
По-женски плавно,

Я возвращаюсь и грущу,
Что солнца нету,
По предсказаниям вещунь
Проходит лето.

После дождя.

После дождя трава лежит
На солнце, каплями сверкая,
И словно просит, опиши
Меня, зеленую, стихами,

И словно просит, подыши
Вот этой чистотой и летом,
И с хрустом спелости свяжи,
И с вдохновением ответным.

Покой и мир, природа ждет
Ещё тепла на август светлый,
Но по утрам уже свежо
Напоминанием заметным.

Декабрь.

Когда секунды стынут в полночи,
Гудят простужено "Икары",
И красный крест на "Скорой помощи"
Увозит умирать декабрь,

Непобежденный, но развенчанный,
Сольется с блеклой киноварью,
Я столбенею в этой вечности,
Свечи огарок, выгораю.

Зима в предутрии полощет космами,
Январь послушный перины стелет,
Рассветный ветер нежданным гостем,
"Скворцы, - мне шепчет, - прилетели".


Апрель.

Нежный, ласковый апрель,
Хочешь верь, или не верь,
Но в тебя я влюбена,
В ночи лунные без сна,
В восхищенье, в удивленье,
В колдовстве твоем - весна!

Хмурит тучка день погожий,
Дождь накрапывает с ветром,
Через час развеять может
Мрачный день потоком света,

Озарит волной лучистой
Зототистых верб сережки,
У сирени первый листик
Освежит весенний дождик,

Сколько звуков в небе вешнем!
Птичьи стаи у реки.
Голубок с голубкой вежлив,
Может, чуточку ревнив.

Нежный, ласковый апрель,
Стань мне другом и поверь,
Мне не сладить с этой бурей,
Что зовут любовью люди,
Мне не справится одной,
Помоги, апрель, друг мой!


Март.

На нас нагрянула теплынь,
А будто робко, крохотно
Тяжелый ливень снег пилил,
Громами небо охало,

И март, откинув паранджу,
Разъяснился улыбкою,
Я первым скворушкой хожу
По черным талям зыбким,

И правлю старое гнездо
В карагачевой роще,
Весеннего ручья излом -
Весны знакомый росчерк.

И леса чувственная дрожь,
И воздух солнцем вспоян,
Подснежника внезапно нож,
И пласт лежалый вспорот.

И смех, и бодрости прилив,
Стихов лови рожденье,
На нас нагрянула теплынь,
Как звон, как наважденье!


Осеннее.

В осени есть поразительно тонко,
Каждой травинкой и каждым листком,
Напоминанье и жизненной кромке,
Что происходит обычно потом,

Птицы, волнуясь, готовы к полету,
Поле остыло в дождливом венце,
Ветер бродячий тревогой измотан,
Что там за кадром, что там в конце?

Сроки последние, зимние месяцы,
Утром проснемся, бело за окном,
Только по-прежнему яркое грезится
Непреходящим мечтательным сном.

В осени есть удивительно милое
Чувство согласья, покорность во всем,
Тщетность возврата чего-нибудь силою,
Мы же такое в себе не несем.

Мудрость природы - понять бесполезность
Всех наших слезно бунтующих тем,
Впрочем, всегда остается надежда
Сроки найти и последней черте.


Степь.

Солнце присело на край небосвода,
Ночь и прохладу устало стречая,
Черных грачей необъятная свора
Сразу полнеба затмила печалью,

Желтых колючек острые иглы
Рдели на солнце, дрожа и играя,
Ветер промчался по теням их длинным,
В теплый песок семена осыпая.

Степь уходила далью пугливой,
В синем тумане скрывая дороги,
Где-то луна осторожно парила,
Чтоб не обжечь непривычные ноги.

Кажется, все настороженно тихо
Пряталось, отдыху день уступая,
Словно предвидя опасности лихо,
Словно последствия все понимая.

Но, будто парус, белело в бездонье
Девичье платье романтики первой,
Первой надеждой и первой любовью,
Не замечая ни игл, ни терний.


Садилось солнце.

Садилось солнце, будто на глазах,
Стекало жарким угольком за горы,
И ближе, ближе подбирался страх,
Что там, за тем сиреневым забором?

Последний лучик небо полоснул,
Седое, розовое, глобусное небо,
Застыл на миг, растаял на весу,
И умер, будто вовсе не был.


Этюд.

Капали слезы
Светлым весенним прозреньем,
Плакали розы
В ревности, злобе, сомненьях,
Не было возле
Любви, красоты, удивленья,
Были лишь позы
Зависти, лести, смиренья.

Было тупое, бычье,
С виду еще
Человеческое обличье,
Было привычной, личное,
Общее схематичное,
Плакали розы,
Капали слезы.


Вчера.

Вчера такое солнце было!
Лед на газонце растопило,
Воды в сумятице наплыва
Хватило б на сто лет полива!

Я осторожно обходила
Ручей широкий и ретивый,
Боясь набрать себе в ботинок,
Такая, знаете, картина.

Таксист природу уважал
И аккуратно объезжал,
Кому-то в чем-то подражал,
А ручеек к реке бежал.

Она, оттаявшая, нежная,
Ему объятия безбрежные
Простерла, принимая вешние
Слезинки -капельки подснежные.

Она взбухала и вздыхала,
Она как будто отдыхала,
Она как будто день пахала
И километры отмахала,

И прикорнула полежать,
Не стала ветру запрещать,
А он подул, и будто вспять,
Сегодня снег пошел опять.


Ух, какое нынче лето!

Ух, какое нынче лето!
Лето, будто с того света,
Я расплавиться могу,
Разжижаются предметы,
Нагреваются куплеты,
Не про то и не про это,
Ни полслова, ни гу-гу!


Осень.

Осень, осень, осень дорогая,
Ты такая нынче золотая,
Мне с тобой расстаться велено,
Дерзостью моей и временем,

Осень, превратившаяся в стаю,
Журавлем последним улетаю,
Костерком последним догораю,
Ты такая нынче золотая!


Пробуждение.

Как радовалась дню,
Который все светлее, чем ближе к марту,
Становился долгим,
Как ветра неожиданные вздохи
Казались теплым, нежным дуновеньем
В колючих розгах северной метели,
Какие белые, подобные соцветьям яблонь,
Снежинки в сад летели,
А куст сирени, будто вдруг проснувшись,
Оживленно дрогнул!

Каким тяжелым, бесконечным грузом
Слой снеговой лежал
На тихом, кротком поле,
Непостижимою казалась мысль,
Что солнце может растопить громаду,
На жесткий, старый снег
Последний, мягкий падал,
Ну почему он не кричал,
А чуть заметно морщился от боли?

То было первое,
Наполненное грустью пробужденье,
Весенний, робкий,
Но счастливый всплеск,
И снова заугюмел в праве недоверья
Коченевший лес,
В столетней древесине
Храня тот день великого рожденья!


Ведь там весна!

Ведь там весна! Откройте окна,
Смотрите, пламень изумрудный
Нам расточает буйный тополь
В пространстве ветренно-простудном.

Дышите новым пробужденьем,
Искритесь слезным торжеством,
Из вечной сутолоки денной
Бегите в блажь и баловство!

Весной любовь - такое чудо!
Как страсть, как сон, как доброту,
Ее похватишь. как простуду,
И потеряешь, как мечту.


Осенние деньки.

Осенние деньки, и солнечно и сухо,
Прогретая земля щедротами полна,
И каждый день случайного досуга
Зовет и тянет на простор она.

Пусть это будет лес с извилистой дорогой,
С ландшафтом у реки нетронутых глубин,
Пусть - степь с каймой синеющих отрогов,
Пусть - океан, со всех сторон , один.

И ты везде услышишь эту осень,
Шуршит листва, и запахи шуршат,
Туманом дышит водяная проседь,
И как-то так, спокойно, не спеша.

Природа учит нас не суетиться,
И не менять на мелочи покой,
И как-то так, с достоинством смириться,
Не расставаясь навсегда с мечтой.

Нет гибели, есть смена возрождений,
Закономерность жизни в череде
Простых и гениальных озарений,
И в нас, и в окружающей среде.

Частицы мы огромного пространства,
Зависимы, подвластны, конъюктурны,
Но все равно, взволнованно и страстно
Всему возводим памятные урны.


Трещат дрова в забытой печке.

Трещат дрова в забытой печке,
На даче в Репино торчу,
Декабрь моросит под вечер
Глобальной оттепелью чувств.

Предновогодние гирлянды,
Подарки, елки, толкотня,
Все где-то за окном веранды,
В коротких отголосках дня.

Лесная ночь в плаще просторном
Скользит меж лапами ветвей
И дышит состояньем сонным
В щели рассохшихся дверей.

Звук непривычный насторожит,
Тягучей каплей зазвенит,
Окликнет эхом непохожим,
Шутливой прихотью зимы

Залив в космической пустыне
Еще упрямо держит лед,
Как будто знает, что остынет,
Что холод все равно придет.

А утром мой знакомый берег,
Уравновешенность храня,
Без нервотрепок и истерик
Разбудит вежливо меня.


Акварель.

Березка первая желтеет,
За нею высветлится клен,
Из всех цветов оранжереи
Здесь предпочтительнее крон.

Осинка солнцем остановит
Среди еловой темноты
И вечной зелени сосновой,
Поманит блеском золотым.

Дубок, охрится, засыхая,
За лето вырос он слегка,
И, неохотно засыпая,
Не ищет сочного мазка.

Творец осеннего пейзажа
Спешит на холст запечатлеть
Оттенки сутолоки праздной,
Нарядов ярких дефиле.

Но где-то кистью незаметно
Оставит маленькую щель,
И холод северного ветра
Ворвется в эту акварель.