Время пришло.

1.
Время пришло, и нам пора начать рассказывать
О том, как на поворотах истории миллионы судеб
Были переосмыслены и написаны биографии заново
Одним и единственным росчерком пера, Путин.

Весь мир тогда, не поставленный в известность,
Вопрошал и тщился остановить российское время,
Каким аршином мерить эту эру вертикальных лестниц,
Какими флагами и гербами теперь заострится Кремль.

Чеканились постами осторожные шаги Дзержинского,
Лодка была, которую не раскачивать попросили,
Переполненная, она дрейфовала из кризиса в кризис
Под тяжестью ворья, набежавшего тогда в Россию.

И вот в триумфальной простоте на лоцмана похожий,
Насмешливый, твердый, пришел, как видно, его час,
На мостике оказался Путин, мыслями морщиня кожу,
И синим венчиком над ним мерцал природный газ.

Уже стеной отвесной вставал портрет капитализма,
Мерещился особый русский путь, взрощенный из руин,
Но будущее, оно-то стоило и страхов всех и рисков,
И мир весь, затаив дыхание, склонился перед ним.

2.
И снова лодка, переполненная до отказа братией,
Выучились у Маяковского взвывать сообща,
И чтобы сиять им снова понадобилась партия,
Не давая величественнейшему слову ветшать.

Голос единицы слаб, хотя бы и самого Путина,
Не услышит даже собственная из ванны жена,
Но если миллион спрессованных и оглупленных,
Они-то заставят остальных единицу уважать.

Это партия канонадой рукоплещет на трибунах,
Партией вздымают чиновники, славясь на взятках,
Партия проголосует за меня единогласно в Думе,
Партия - мое сегодня и мое победоносное завтра.

С ней одним мизинцем страны стираю на карте я,
Она стоит на страже моих несметных владений,
Щит мой и слава моя, вот что такое партия,
Она - единственное, что мне никогда не изменит.

Путин и партия - близнецами их не назовешь,
Матери-истории каждый одинаково ценен будет,
Но мы, когда говорит партия, подразумеваем ложь,
И совершенно не верим тому, о чем говорит Путин.

3.
Феномен партийного единства еще не разгадан,
Не родился еще тот прокурор потребовать срока,
Этой удивительной сплоченности делить откаты,
Пониманию на уровне инстинкта, кого не трогать.

Солидарности такой завидуют тюрьмы даже,
Достается оно не просто, твое родное корыто,
Смогли же прикарманить нефтяные скважины,
И то, что в снегах российских временем зарыто.

С самолета и случайно можно не увидеть
В сини речек каторгу урановых рудников,
И не знать, что там в кандалах какое-то быдло,
Славу твою отстукивает монотонной киркой,

Что толку об Путина биться любому классу,
В недосягаемости ему превосходства нет,
Главное, это не дать парламент расквасить,
Не дать разгореться гражданской войне.

Все они, вросшие в бархат кремлевских кресел
Дышат нафталином потерянных империй,
Но так ли будут дожидаться справедливой мести,
И не сбегут ли из погибающей России первыми.

4.
Маяковский подыграл бы сегодня Путину,
Как одноименному Владимиру Владимировичу,
Чтобы не засеивать Россию сегодня трупами,
А назвал бы его спасителем и кормильцем.

Он назвал бы преступный рыночный беспредел
Совершенно новой экономической политикой,
Разрушить, развалить, раздать, поделить, а затем
Спрятать все за патриотической палитрою.

Он бы объяснил пожары утилизацией отходов,
Недоеденных коммунистами ананасов и рябчиков,
Чтобы предложить потом голодающему народу
На свою революционную историю взглянуть иначе.

Чтобы не казалась она примитивной и однобокой,
Он, как Медведев, предложил бы модернизацию,
Он, как Путин, вернул бы на законное место бога,
Чтобы хоть кому-то этот народ мог верить и поклоняться.

Он снова бы разразился тоннами поэтической лжи,
Облекая разложение страны романтической мистикой,
Уверяя, что безвольному народу нужны вожди,
И желательно, чтобы эти вожди были чекистами.

5.
Наконец-то заговорили, осмелели, подняли головы,
Не согласны со всем, что творится в России нашей,
Даже те, кто сегодня снова Путина выбрать готовы,
Выбирают, чтобы можно было с кого-то спрашивать.

Снова наступать на одни и те же грабли не хочется,
Время есть еще у нас, чтобы все переделать заново,
Чтобы потом не названными быть последней сволочью,
И не сваливать все на какой-то еврейский заговор.

Власть должна знать простые народные требования,
Не надо мерить костюмы, голодных пытаясь спрятать,
Жизненно важные услуги от образования до хлеба
Должны быть нуждающимся предоставлены бесплатно.

Работу, жилище, школы, права, свобода перемещения,
Конституцией выстраданные митинги и собрания,
Сегодня власть должна у народа просить прощения,
За то, что двадцать лет его нещадно обкрадывала.

Сдвиньте историю на шаг в цивилизованное русло,
Сделайте бизнес понятным и открытым для каждого,
Чтобы не с ворьем олицетворялось все русское,
А с честью и совестью населяющих страну граждан.

6.
Для дум о былом сегодня нет ни желания, ни времени,
Пустозвонство либерализма проявилось на выборах,
Одной эпохе пришла совершенно другая на смену,
Но почему-то представленная одним и тем же идолом.

Идолопоклонство требует уравниловки преклонённых,
Так и не поднявшихся с колен, в экстазе застывших
Образцом простейшей законсервированной амебы
В онемевшем пространстве послевыборного затишья.

Инерция движения пустотелой массы огромна,
И не обвинить ее в том, что она темна и не развита,
Тяжелым ледником спускается, выпалывая с кровью
Первые одинокие ростки цивилизованного разума.

Втемяшилась еле-дышащей махине суверенность,
Культурой европейских крестоносцев заострилась,
Историческим саваном былого остановила время
И надежду на возможность современного прорыва.

Власть, уже не способная на перестройку сверху,
Все делает для того, чтобы ее не перестроили снизу,
Но на одной только стабильности уже не въехать
В ждущую кардинальной перестройки жизнь.