Приду я.

Когда это было, чтоб русский,
Проснувшись, на площадь пошел,
И в письменном виде и устно
Одобрил бы рабство душой?

Нас долго водили в колоннах,
Кричать заставляя "Ура!",
Вождям отдавая поклоны,
Себя уверяя - игра.

Внимали мы. спрятав надежду
На лучшую жизнь свою,
Сегодня по памяти прежней
Я снова на площадь приду.

Нет-нет, мы совсем не едины,
Голодному сытый - не друг,
Пойду убедиться, одни мы,
И нас, ротозеев. сотрут.

Как можно законом исправить
Людскую звериную суть,
Калечить, насиловать, грабить,
Творить произвол, самосуд?

Какая устойчивость формы,
Заложенной в силе и зле,
Других не создавшая формул,
Чтоб выжить на этой земле!

Хотим, понимаем, умеем,
Но вдруг пробуждается страх,
Навязчивость черной идеи
Со свастикой в детских руках.

"Мы, русские, духом воспрянем,
В обиду себя не дадим,
Отведаем запаха брани,
Поддавшись идеям благим"

Вот только с врагами загвоздка,
И образы слишком слабы,
Нерусских-то малая горстка,
И то, от нелегкой судьбы.