Пародии

Утренние метаморфозы.

http://temurvarky.livejournal.com/

То смотришь улыбаясь, вопросительно.
Притягиваясь краешками губ,
Призывом полуночным обессилена,
Доступная такая и красивая,
И ждешь, что я сорвусь и побегу,

То пропадешь, дрожащая беззвучием,
Соском меня пронзая в темноте,
Как все это знакомо и изучено,
Не отозваться было бы не лучше мне,
Чем снова оказаться на тебе.


"Как я съел асфальт", Алексей Швецов.

Можно есть лесную землянику,
Можно есть космический базальт,
И при том ни разу не возникнуть,
Но  об этом миру рассказать.

Можно грызть кусок окаменевший,
Корочкой поребрика хрустя,
Аккуратно вытащив из трещин
Тепленький от солнышка асфальт,

Можно разогнаться и об стенку,
Доказательств умных не найдя,
Заодно и рассчитаться с теми,
Кто в упор преследует тебя.

Можно трактом вырулить особым,
И глотать пластинами бетон,
И щебенки прихватить на пробу,
Как с изюмом свеженький батон.

Тормознуть у выбоин и рытвин,
И в бисквитном отлежаться мхе,
Проклиная качество покрытий,
Пообедать где-нибудь в кафе.


barnik

Любимы.

"Он сходил без нее с ума
Ежечасно.
Она была обречена
Любить его в общем напрасно.
Они рифмовали дни
Провалами ночи.
У него - босые ступни,
У нее - гениальный почерк.
Не мог обнаружить никто
Точки их прикосновенья:
Спрятанной ими в метро,
В квартирах, снятых на время,
В расписаниях поездов,
Связывавших воедино
Одиночество их снов
С чувством - "любить и любимы".
---------------

У нее не хватило чернил.


Он сходил на углу без нее,
Ну а ей с этим не повезло,
Он ступни свои обнажил,
У нее не хватило чернил,
Для красивых душевных строк,
Расписаться на пятках ног,
А потом их искали в метро,
Там, где было совсем темно,
По следам одиноких снов,
Без развязок и без узлов,
И чутьем едва уловимым,
Находили любить любимых.


Кавказ подо мною.

Кавказ подо мною, стою в вышине,
Там где-то гнездятся селенья абхазов,
Грузины бряцают в заморской броне,
Руины Цхинвала в спецназах,

Отсюда мне моря доносится шум,
Мои там эсминцы в дозоре,
Европу и ту под прицелом держу,
Но все в миротворческой зоне.

Орел почему-то о двух головах
Парит неподвижно со мной наравне,
Недавно мы с ним уравнялись в правах,
Ему - облака, а корона на мне.

В ущелье Кодорском зенитки стоят.
Там ниже палатки и морги,
В надежде наивные беженцы спят,
Простит их, конечно, Георгий.

И Терек свирепый уже укрощен,
И лижет утесы в вражде бесполезной.
Отселе я вижу, грозит Вашингтон,
Но знаю, до выборов он не полезет.


Пародия на пародию.

Кустам всем кажется, что я не человек.
Мне кажется - кругом меня дрова лишь.
А это просто самородков век -
испишем все, бумагой не завалишь!

1by wrote in zolotayastrofa July 20th, 14:16

Сирени кажется, что все сошли с ума,
Вдыхая аромат волнующих амброзий,
Сентиментальность наша ей смешна,
А лирике она предпочитает прозу.

Дубы и те в стихах разобрались,
И не спешат к плакучим русским ивам,
Бензопилы заслышав где-то визг,
Скрываются за пнями городскими.

Поэт для них опасный человек,
Всех вырубит и пустит на бумагу,
Для жизни им необходим не свет,
Все предпочтенья отдаются мраку.


Интеллигентность.

По традиции рискну маргинальностью,
Откалькирую себя в голиардности,
И таким добровольным изгнанником
Успокоюсь в такой авангардности.

И тогда провалюсь в философию
Персональным сознанием тождества,
С созерцанием прежним поссорившись,
Подружусь с сингулярной возможностью,

Где в нейтральной стихии бинарности,
В оппозиции индиферентности
Наберусь хаотической храбрости
Отразиться интеллигентностью.



Барник. Апассионата.

Ты ощущаешь жесткость моих ладоней.
Я разворачиваю тебя к себе лицом.
Ты видишь мой взгляд - абсолютно спокойный.
Вкруг тебя руки локтями замыкают кольцо.
Вдоль позвоночника тянутся мои предплечья.
Пальцы ласково и требовательно сжимают затылок.
Ты хочешь вдохнуть, но, кажется, нечем.
Губы мечутся от недоуменья до подобья улыбок.
Время, остановленное пронзительными зрачками,
Взвинчивает напряжение твоего тела,
Которое зажато между моими плечами
И мыслью: "Вот оно, то, чего я хотела."
Между нашими губами четыре ангстрема.
Это тоньше границы между нет и да.
Если ты вздрогнешь, то станешь непременно
Собственностью моего влюбленного рта.
Твоя гордость, оплавляясь на ледяных скулах,
Становится доверчиво прижатой грудью,
И властный контур теряет фигура,
Будто говоря: "Давай ждать не будем."
А когда твои веки начинают падение
В нежность, из которой не будет возврата.
На твоих губах в это мгновение
Я беру первый аккорд апассионаты.


Итак, еще раз, подходишь сзади.

Итак, еще раз, подходишь сзади,
Не напугай, дыши, она услышит,
Пока так, без всяких лобзаний,
Локти сдави, окольцуй повыше.

Потом разверни к себе лицом,
Глаза чтоб не отводила в сторону,
Ты спокоен, как бы с ленцой,
Предплечья закрепи стропами,

Позвоночник притяни к затылку,
Пальцами не жми, ласково,
Видишь, она что-то хочет, крикнуть,
В недоумении или с опаской,

У тебя перехватывает дыхание,
Остановись на одну секунду,
Но только не для раскаяния,
А чтобы найти у нее губы.

Это потом она ангстрема тоньше
Выдавит тебе свое признание,
Что тут спрашивать, будь проще,
Ты все рассчитал заранее.

Ты все продумал до скул и век,
В аккорды рыдания спрятав,
Свое падение приписываешь ей,
И называешь апассионатой.